Начиная с 2016-го, Россия наращивает производство зерна до максимальных показателей, выступая драйвером развития рынка в Причерноморском регионе и оказывая давление в целом на мировой рынок. Зерновой сезон-2017/18 для России стал рекордным по объемам как производства, так и экспорта зерна. Однако у медали всегда две стороны. Какое наследие осталось участникам рынка по итогам сезона и какие прогнозы на 2018/19 МГ, в интервью «АПК-Информ» с директором аналитического центра компании «СовЭкон» Андреем Сизовым.

- Андрей, рекордный для России зерновой сезон-2017/18 завершился. Какие еще, кроме высокого урожая, его особенности можно выделить?

- Высокий урожай в 2017 году, конечно, стал ключевой особенностью сезона. Несмотря на то, что предварительные прогнозы были оптимистическими (мы, например, с конца 2016 года начали с прогноза в 70 млн. тонн пшеницы, второго показателя за всю историю), никто не ожидал, что окончательная цифра окажется настолько высокой. Если говорить об отдельных регионах, то в особенности удивило Поволжье, прогнозы производства по которому повышались наиболее значительно. В финале уборки урожая и после появления цифр нас также ждал сюрприз, поскольку оказалось, что собрали более чем на 1 млн. тонн пшеницы больше, чем должны были, исходя из последних оперативных данных по ходу уборки. Наверное, все же самой большой неожиданностью стало собрать такой большой урожай.

Кроме того, согласно нашим прогнозам, объем экспорта в 2017/18 МГ превысит 54 млн. тонн зерновых и зернобобовых. Для сравнения: на старте сезона оценки экспорта были существенно ниже – около 40 млн. тонн в связи с ограничениями экспортной инфраструктуры. Например, в нашем прогнозе с сентября 2017 года, когда уже был понятен размер урожая, мы оценивали экспорт в 44 млн. тонн, а по итогам сезона в результате видим свыше 54 млн. тонн.

Второй неожиданностью оказалось то, что экспортная инфраструктура и, в принципе, вся российская логистическая система могут переваливать такие объемы зерна на экспорт.

Перевалили много, но, конечно, весь экспортный потенциал в 60 млн. тонн и выше реализовать не смогли, все-таки терминалы не резиновые.

В целом, сезон для российских зерноторговых компаний, терминалов и перевозчиков был выдающимся. Они хорошо заработали, в отличие от сельхозпроизводителей.

- Россия фактически задавала тон и выступала драйвером развития рынка в Причерноморском регионе. Основные страны-производители, так сказать, «напряглись»… Какие сформировались тенденции на российском рынке зерна к концу сезона?

- Когда на рынке кто-то начинает резко увеличивать долю, всегда все напрягаются. Понятно, что это не нравится ни Франции, ни Украине, ни США.

К концу сезона мы подходим с рекордными для последних лет запасами, которые в значительной степени смогут нивелировать сокращение сборов в новом сезоне. В целом по зерну мы оцениваем переходящие запасы в 23 млн. тонн, общее предложение – в 142 млн. тонн против 156 млн. тонн годом ранее.

Стоит учитывать, что запасы распределены весьма неравномерно, они заметно ниже прошлогодних на Северном Кавказе, а в Поволжье – заметно выше.

- Несмотря на череду рекордных урожаев в стране и нехватку мощностей элеваторного хранения (большая часть которых забита зерном урожая 2014-2015 гг.), в 2017-2018 гг. интервенции не проводились. Может ли практика отказа от интервенций стать постоянной?

- Ситуация с точки зрения интервенции, мне кажется, уже поменялась, так как закупочных интервенций не было. Однако это вопрос больше к чиновникам. Могу только сказать, что денег на хранение зерна заложено меньше, чем самого интервенционного зерна хранится. Можно предположить, что государство со старта нового сезона будет продавцом этого зерна, а не покупателем. Кроме того, на разных уровнях чиновники стали говорить о том, что интервенции – это неэффективный механизм. Собственно, мы об этом говорили предыдущие лет 10, не меньше.

Серьезной нехватки мощностей по хранению в текущем сезоне, как и в прошлых, нет.

- В сезоне-2017/18 при рекордном экспорте, тем не менее, формально действовала нулевая вывозная пошлина на пшеницу, которую планируется продлить и на 2018/19 МГ. Почему от нее не хотят отказаться окончательно?

- Отказываться или не отказываться – это, опять же, вопрос к чиновникам. Если уж и отказываться, то необходимо ведь что-то менять, а это чиновнику некомфортно. А так оставили как есть. Однако ее сохранение вредно, что и так понятно, и является раздражающим фактором для экспортера и сельхозпроизводителя. Весьма странно, что такая мера существует, так как Россия заявила, что всячески будет увеличивать экспорт продовольственной продукции, а зерновая – это, естественно, основная позиция. Подобное заявление стало стратегической целью российских властей, которая публично была озвучена в конкретных цифрах – увеличение экспорта сельхозпродукции с $20,7 млрд. до $45 млрд. через 6 лет. И когда постулируют, что мы всячески должны увеличивать экспорт, то наличие пошлины весьма удивительно. Надеюсь, рано или поздно ее уберут.

- Учитывая высокие урожаи зерна в России на протяжении нескольких лет, изменится ли ситуация на экспортном рынке муки?

- На мой взгляд, никаких принципиальных изменений не должно произойти. Рынок маленький, позиции основных игроков устоялись. Принципиально подвинуть Турцию и Казахстан на этом рынке невозможно из-за их географического положения и господдержки.

- По Вашему мнению, удержит ли Россия позицию экспортера №1 в мире в новом сезоне? Какие рынки сбыта будут ключевыми, и изменится ли география экспорта?

- Согласно нашему июньскому прогнозу, экспорт зерновых и зернобобовых в новом сезоне ожидается снова на высоком уровне – около 47 млн. тонн, пшеницы – 37 млн. тонн. С точки зрения географии принципиальных изменений не произойдет – основными покупателями останутся Египет и Турция. В прошедшем сезоне главным покупателем также оставался Египет, который существенно нарастил объемы поставок. Если рассматривать отдельно экспорт пшеницы, Бангладеш подвинулся на 4 место, на 3 месте – Вьетнам. В частности, Вьетнам в 2016/17 МГ являлся одним из основных покупателей кукурузы, а в 2017/18-м – пшеницы. Бангладеш, хоть и опустился в рейтинге, но остался важным направлением. В то же время серьезно возросли поставки в Индонезию, которая является покупателем пшеницы №2 в мире после Египта.

В целом, наверное, выросла значимость Азиатского региона, куда отправляется преимущественно продовольственная пшеница невысокого качества. Данный рынок является относительно новым для России, где она конкурирует с Австралией и Украиной и поставляет нехарактерную для нее пшеницу, то есть не стандартную с протеином 12,5%, а низкопротеиновую, которая появилась как следствие высоких урожаев последних лет.

- В этом году погодные условия способствовали активным обсуждениям прогнозов будущего урожая зерна 2018 года. Насколько разнятся оценки, и как скажется ситуация с севом в Сибирском регионе на валовом сборе зерна в целом?

- Более 20 лет занимаюсь рынком и не припомню, чтобы так живо, а иногда и яростно обсуждались перспективы нового российского урожая. Мы с самого начала были настроены относительно оптимистично, но в последние месяцы постоянно понижаем оценки. Последний прогноз сбора пшеницы от конца июня – 72,5 млн. тонн. Причина во многом недосев яровой пшеницы в Сибири, где из-за непогоды сократились площади на 0,7 млн. га по сравнению с 2017 г.

При этом на рынке циркулирует немало прогнозов в 60-65 млн. тонн пшеницы, а то и меньше, на фоне которых мы по-прежнему выглядим сверхоптимистами.

В других регионах мира ситуация с новым урожаем пшеницы более-менее ясна, а в России, да и в Украине – до сих пор нет. От них зависит много. Грубо говоря, новый относительно высокий урожай в регионе, на уровне 70 млн. тонн в России, 25 млн. тонн в Украине, может означать сохранение глобального медвежьего рынка. Посредственный урожай из-за «черноморской засухи», которой не устают пугать многие аналитики и трейдеры, – становление приятного и желаемого многими бычьего рынка.

- В прошедшем сезоне российские трейдеры столкнулись с определенными логистическими проблемами (нехватка мощностей для хранения, вагонов-зерновозов и др.). Как Вы оцениваете состояние и возможности агрологистической системы в целом, и с какими проблемами могут столкнуться экспортеры в новом сезоне? 

- Проблемы, с которыми столкнулись экспортеры в прошедшем сезоне, принципиально не решились. Первое, что можно отметить, – портовая инфраструктура смогла перевалить зерна намного больше, чем ожидалось. По итогам 2017/18 МГ все терминалы заработают целое состояние, что, в свою очередь, будет способствовать притоку новых инвестиций в эту сферу. В среднесрочной перспективе мы увидим расширение терминальных мощностей более чем на 10 млн. тонн, недостаток которых и выступает основным лимитирующим фактором. Предполагаю, что будь у нас больше терминалов и портов, так остро вопрос нехватки вагонов не стоял бы.

С точки зрения недостатка емкостей для хранения зерна ситуация частично была раздута. Каких-то принципиальных сложностей на протяжении всего сезона не было, только местами после уборки не хватало возможностей для хранения зерна. Уже десятилетие в России расширяются мощности по хранению зерна и никем толком не подсчитанные склады напольного хранения в хозяйствах. Кроме того, думаю, сезон-2017/18 даст импульс для дальнейшего распространения дешевой технологии хранения в рукавах.

С проблемами в сезоне-2018/19 экспортеры уже столкнулись. Тарифы на перевалку заметно повышены, квоты в терминалах серьезно перетрясли. Кому-то из традиционных игроков досталось меньше, а кому-то из относительно новых – серьезно больше.

Предположу, что, возможно, ближе ко второй половине сезона ажиотаж вокруг доступа к терминалам уляжется, а часть квот будет вновь перераспределена. С учетом сокращения предложения зерна в текущем сезоне выполнить все амбициозные планы может быть непросто.

- Как Вы оцениваете эффективность программы по компенсации затрат на перевозку из удаленных от портов регионов?

- Они являются малоэффективными, как и интервенции. Понимаете, если есть какой-то неконкурентоспособный регион с точки зрения производства пшеницы, то зачем ему давать какие-то субсидии и искусственно там его поддерживать? Незачем. Вот в начале прошлого сезона Сибирь говорила о жесточайшем затоваривании рынка пшеницы, потом даются субсидии на перевозку, а один из губернаторов говорит, здорово, мы теперь еще больше произведем.

Главный плюс по сравнению с интервенциями для государства – нет дополнительных обременений. Государство дало субсидию и свободно, а интервенционное зерно нужно хранить, страховать, средства замораживать.

В целом, мера неэффективная. Надеюсь, чиновники раньше с нами согласятся, чем в случае с интервенциями, которые мы лет десять критиковали.

- Выделите основные факторы (глобальные, региональные), которые, по Вашему мнению, будут оказывать влияние на рыночные тенденции в новом сезоне.

- Факторы, по сути, все те же: спрос, предложение, запасы, доступ к инфраструктуре. Принципиальных изменений нет. Торговые войны, которыми все занялись с подачи президента Трампа, Черноморского региона касаются довольно косвенно. Наиболее явно – через рост спроса со стороны Китая на украинскую кукурузу, что положительно и для цен на российскую. (Напрямую Россия может поставлять кукурузу в Китай только из ДФО.)

- Насколько высоко влияние на рынок волатильности валюты?

- Мы же прожили как-то сезон-2014/15 с двукратной девальвацией, и сейчас колебания курса валюты в пределах +/-15% переживем. В краткосрочной перспективе рубль, как и другие валюты развивающихся рынков, может снижаться, что может повысить конкурентоспособность российского зерна. Однако такие сюжеты принципиально не меняют общей картины.

Беседовала Елена Чередниченко